ХЛЕБНИКОВ

Она пошла, она запела
Скорбно, воинственно звонко.
И над головою пролетела
С пером в цвету сизоворонка.
«Я плясунья, я легка,
Я с крылами мотылька.
И на вопрос, путем каковым
Хочу я жизнь свою прожить,
Я отвечу: мотыльковым
Веду кумирам я служить.
Я толпы веселой вождь,
Я усмешек ясных дождь.
Эти белые уступы,
Белой чести белый кремель,
Он захочет, станут глупы
Вожаки грознейших земель.
Любимы мною мотыльки,
Поля, лужайки и цветки.
Я улыбкою грозна,
Любит пляску белизна.
Летом я в саду стрекоз,
А зимой — сестра славянки,
Закрывая мехом санки,
Мчусь на ветер и мороз.
Эй! Кричу чете проезжей,
Скрыта полостью медвежей».

Велимир Хлебников

Весной 1922 г. начал страдать от приступов лихорадки. Вскоре слёг, поражённый параличом. Окончательно отнялись ноги, развилась гангрена, и его выписали из больницы в Крестцах уже как безнадёжного больного. 28 июня 1922 года в 9 часов утра Хлебников скончался.

Придумал слово «самолёт».

Однажды, ночуя в степи, разжигал костёр собственными рукописями, чтобы не замёрзнуть.

В одном из своих произведений предсказал Первую Мировую войну и Октябрьскую революцию.

Не желая служить в белогвардейской армии генерала Деникина, несколько месяцев провёл в психиатрической лечебнице.

Первое произведение отправил для рецензии в журнал, которым в то время занимался Горький, — оно никого не заинтересовало.

Однажды Мандельшам вызвал Хлебникова на дуэль из-за ссоры. В результате дуэль не состоялась.

В 1908 году знакомится с Каменским, братьями Бурлюками, а чуть позднее и с Владимиром Маяковским и Бенедиктом Лившицом. Вместе с ними даёт начало русского футуризма и выступает в как теоретик и идеолог. Первым сборником футуристов стал «Садок судий». В 1912 году вышел сборник «Пощёчина общественному вкусу».

Вошёл в авангардистское сообщество «Гилея» и увлёкся реформаторством поэтического языка. В 1916—1917 гг. находился в чине рядового в составе запасных полков; антивоенные стихи этого периода вошли в поэму «Война в мышеловке» (1919 г.), Приветствовал события 1917 г., но выступал с резкой критикой «красного террора».