О человеческих проявлениях
В некоторых вещах трудно признаться даже себе; есть чувства, которые невозможно раскрыть, как невозможно выступить обнаженным. Может быть, эта нагота и прекрасна, но она невозможна.
Если посмеешься над таким человеком или окажешь ему презрение, которого он заслуживает, он считает себя вправе мстить. Для него смешное страшнее самого грязного порока.
И самого кроткого человека можно довести до бешенства. Не все преступники — злодеи, и смирный человек решится на преступление, когда ему другого выхода нет.
Сердце у меня доброе, и совесть чиста, вот и толстею.
Нет хуже этого стыда, когда приходится за других стыдиться.
У меня уж слишком сильно воображение и, кажется, в ущерб рассудку.
Мне равнодушно нельзя оставаться: надо либо плакать, либо смеяться.
Мать чего глазами не увидит, так у нее сердце вещун, она сердцем может чувствовать.
Мужество воспитывается изо дня в день в упорном сопротивлении трудностям.
О жизни
Вот она, жизнь-то; истинно сказано: суета сует и всяческая суета. Черт знает, и сам не разберешь, чего хочется.
Главная трагедия в жизни — прекращение борьбы.
Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой. Сделай ее полезной.
— Да ведь есть же разница между добром и злом?
— Говорят, есть какая-то маленькая; да не наше это дело.
А вот умные люди замечают, что у нас и время-то короче становится. Бывало, лето и зима-то тянутся-тянутся, не дождешься, когда кончатся; а нынче и не увидишь, как пролетят.
Дни-то и часы все те же как будто остались, а время-то, за наши грехи, все короче и короче делается.
Без хитрости на свете не проживешь.
О человеке
Чужая душа потёмки.
Отчего люди не летают! Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела.
Да разве кругом нас люди живут? Волки да овцы. Волки кушают овец, а овцы смиренно позволяют себя кушать.
Только два сорта и есть, податься некуда: либо патриот своего отечества, либо мерзавец своей жизни.
Пока не видишь других людей, так и свои хороши кажутся; а как сравнишь, так на свое-то и глядеть не хочется.
Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба.
О женщинах
Женщины любят думать, что они свободны и могут располагать собой, как им хочется. А на деле-то они никак и никогда не располагают собой, а располагают ими ловкие люди.
Женское сердце мягко. Мягко-то оно мягко, зато уж ведь и злей-то женщины ничего на свете нет, если ее обидеть чувствительно. Страшно становится. Женщина отомстит ужасно, она может такую гадость придумать, что мужчине и в голову не придет.
Вот свяжись с бабами разговаривать, не согреша, согрешишь.
У нас очень дурно воспитывают девушек. Вы, молодые люди, представляете нас ангелами, а поверьте, Василий Николаич, что мы хуже мужчин. Мы корыстнее, пристрастнее. Что делать! нужно признаться: в нас чувства чести и строгой справедливости гораздо меньше.
Что еще в нас нехорошо, так это — недостаток деликатности.
О браке
За что их даром любить-то, мужьев-то? Это довольно странно!
Вот жизнь-то! Живем в одном городе, почти рядом, а увидишься раз в неделю, и то в церкви либо на дороге, вот и все! Здесь что вышла замуж, что схоронили — все равно.
Порядочные люди не заставляют жен работать, для этого у них есть прислуга, а жена только для… для того, чтобы одевать как нельзя лучше, любоваться на нее, вывозить в люди, доставлять все наслаждения, исполнять каждую ее прихоть, как закон… боготворить.
Кто что ни говори, а холостая жизнь очень приятна. Вот теперь, например, если б я был женат, ведь жена помешала бы спать. «Не спи, душенька, нехорошо, тебе не здорово, ты от этого толстеешь». А того и знать не хочет, как ее «душеньке» приятно уснуть, когда сон клонит и глаза смыкаются… А как хорошо просыпаться холостому! Как только откроешь глаза, первая мысль: что ты сам себе господин, что ты свободен.
О театре
Публика ходит в театр смотреть хорошее исполнение хороших пьес, а не саму пьесу: пьесу можно и прочесть.
Комедианты? Нет, мы артисты, благородные артисты, а комедианты — вы. Мы коли любим, так уж любим; коли не любим, так ссоримся или деремся; коли помогаем, так уж последним трудовым грошом. А вы? Вы всю жизнь толкуете о благе общества, о любви к человечеству. А что вы сделали? Кого накормили? Кого утешили? Вы тешите только самих себя, самих себя забавляете. Вы комедианты, шуты, а не мы.
Время просвещенных покровителей, время меценатов прошло; теперь торжество буржуазии, теперь искусство на вес золота ценится, в полном смысле наступает золотой век. Но, уж не взыщи, подчас и ваксой напоят, и в бочке с горы, для собственного удовольствия, прокатят — на какого Медичиса нападешь.
О любви
Я любви искала и не нашла. На меня смотрели и смотрят, как на забаву. Никогда никто не старался заглянуть ко мне в душу, ни от кого я не видела сочувствия, не слыхала теплого, сердечного слова. А ведь так жить холодно.
А как влюбляются люди необразованные: от всей души, то есть от всей своей первобытной дикости!
Гордость — вечная помеха в любви человека. Как дорого порой обходится людям эта гордость. Бессонные ночи, мрачные раздумья, и, наконец, последняя, памятная на всю жизнь, встреча, когда глаза, руки, всё говорит: «Да!», но губы, упрямо искривленные гордостью, твердят: «Нет!» И сколько раз потом человек пожалеет об этом слове, глядя на пожелтевший портрет с прощальной надписью на обороте.
О честности
Коли ты честный — не водись с бесчестным, не трись подле сажи — сам замараешься.
Я хочу сохранить за собой дорогое право глядеть всякому в глаза прямо, без стыда, без тайных угрызений, читать и смотреть сатиры и комедии на взяточников и хохотать от чистого сердца, откровенным смехом.
Да, мне все говорят, что я нетерпим, что от этого я много теряю. Да разве нетерпимость недостаток? Разве лучше равнодушно смотреть на Юсовых, Белогубовых и на все мерзости, которые постоянно кругом тебя делаются? От равнодушия недалеко до порока. Кому порок не гадок, тот сам понемногу втянется.
У меня своих секретов нет. А если какой чужой, так что мне за надобность беречь его.
О глупости
Над глупыми людьми не надо смеяться, надо уметь пользоваться их слабостями. «На всякого мудреца довольно простоты»
Дуракам богатство — зло!
Было бы только земли побольше, да понимать свой интерес, помещичий; а то и без ума можно прожить-с!
Молчи, коли уж лучше ничего не умеешь.
О жизненной этике
Это не нами заведено, не нами и кончится.
У меня правило: никому ничего не прощать; а то страх забудут, забываться станут.
Все к сердцу-то принимать, так в чахотку скоро попадешь.
Сколько ни умывайся, белей воды не будешь. Медведь и не умывается, да здоров живет.
О самодурстве
Чего моя левая нога хочет.
Изумлять мир злодейством.
Кто вас, Тит Титыч, обидит? Вы сами всякого обидите.
Один в четырех каретах.
О деньгах
Бешеные деньги.
Не было ни гроша, да вдруг алтын!
Ведь уж знаю, что надо отдать, а все добром не могу. Друг ты мне, и я тебе должен отдать, а приди ты у меня просить — обругаю. Я отдам, отдам, а обругаю. Потому, только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутренную разжигать станет.
О России
У нас общественного мнения нет, мой друг, и быть не может.
Не бойся суда, а бойся судьи.
Ежели счесть теперь все повинности да провинности, оклады да наклады, поборы да недоборы, торжества да празднества, — так ведь можно и пожалеть по человечеству. С одного-то вола семи шкур не дерут.
О грехе
Нельзя, матушка, без греха: в миру живем.
И первый человек греха не миновал, да и последний не минует. Грех сладок, а человек падок.
Мы люди грешные; мы и в церковь-то ходим людей посмотреть да себя показать.
О взятках
Я буду ждать того времени, когда взяточник будет бояться суда общественного больше, чем уголовного.
Мы, говорят, не хотим брать взяток, хотим жить одним жалованьем. Да после этого житья не будет! За кого ж дочерей-то отдавать? Ведь этак, чего доброго, и род человеческий прекратится. Взятки! Что за слово взятки? Сами ж его выдумали, чтобы обижать хороших людей. Не взятки, а благодарность! А от благодарности отказываться грех.
О бедности
А бедность что! В бедности-то всякий жить умеет; нет, ты умей прожить деньги с эффектом; тут много ума нужно.
От чего это богатым никто ничего не советует, а все только бедным? Как будто у бедных уж и ума нет. У нас, бедных, только денег нет, а ум такой же, как и у вас. Что нынче за свет такой! С наставлением набивается всякий, а денег никто не дает.
Об образовании
Какая же польза от ученья, когда в человеке нет страху… никакого трепету перед начальством?
Развращение нравов на двух концах: в невежестве и в излишестве образования; добрые нравы посередине.
О ревности
Ревнивые люди ревнуют без всякого повода.
Вы не ревновать ли? Нет, вы уж эти глупости оставьте.
О воровстве
Вот тебе общественное мнение: не пойман — не вор.
Хорошо тому, у кого довольно награблено, оченно ему можно быть исправным обывателем.
О плаче
Есть ли на свете горчее сиротских слез?
И крокодилы плачут, а все-таки по целому теленку глотают.
О разном
Когда обращаются к медику, так от него не сострадания требуют, а знания своего дела и полезного совета.
Счастье не пойдет за тобой, если сама от него бегаешь.
Чудесного много на свете, только мы не хотим заметить его.
Песня — душа народа. Загубишь песню — убьёшь душу.
Талант и сам по себе дорог, но в соединении с другими качествами: с умом, с сердечной добротой, с душевной чистотой, он представляется нам уже таким явлением, перед которым мы должны преклоняться.
— Одолжите сигарочку!
— Из каких тебе?
— Да я уж постоянно один сорт курю.
— Какие же?
— Чужие.
ЕЩЕ РАЗ ИСТОЧНИК