О ПРОИЗВЕДЕНИИ
«Вешние воды» Тургенева — вещь одновременно светлая и жуткая. От чистой любви до превращения в секс-раба — один шаг, один взгляд, один вздох. Кто не испытывал наваждения и соблазна — подчиниться, отдаться, переложить ответственность на другого (в вариациях от «Да будет воля твоя» до «Истории О»)?
Не всякий встретит свою драгоценную Джемму, не каждому жизненный путь переползет Серпентина Полозова, но каждый хочет любить и чтобы любили его. И ради этого «кто-то» я/мы готовы на всё.
Животный месмеризм и змеиная сила влекут мотылька в свой пламенный райский ад. А кончается всхлипом и всхрапом и длящейся серостью остаточной жизни, состоящей из дней и ночей, где нет ни света, ни тьмы.
— Е. Г.
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
22-летний Дмитрий Санин совершает праздный вояж по Европе и спасает 14-летнего мальчика-итальянца. Благодарная семья приглашает его в гости, и он влюбляется в сестру мальчика — 17-летнюю Джемму. Жених Джеммы — ничтожный тип, а храбрость Дмитрия решает исход дела: жениху отказано, Дмитрий сам обручается с прекрасной итальянкой. Однако — типичный тургеневский поворот — Дмитрий делает роковую ошибку: изменяет Джемме и теряет её навсегда. В начале и финале повести мы видим постаревшего Дмитрия: Джемма так и осталась главной любовью его жизни, и он получает письмо от неё с фотографией её дочери, очень похожей на мать.
— Тургенев. Лирический реализм // Полка
ОТЗЫВЫ КРИТИКОВ
Вышла вещь блестящая по колориту, по энергии кисти, по завлекательной пригонке всех подробностей к сюжету и по выражению лиц, хотя все основные мотивы ее не очень новы, а мысль-матерь уже встречалась и прежде в Ваших же романах. <…>
Я <…> могу понять, что Санин под кнутом Полозовой мог проделывать отвратительнейшие скачки́, но не могу понять, как он сделался лакеем ее, после пережитого процесса чистейшей любви. Это выходит страшно эффектно в повести — правда! Но и страшно позорно для русской природы человека. Не знаю, может быть, Вы это имеете и имели в виду, но тогда как объяснить изумительную картину великолепнейших связей с Джеммой, без малейшей примеси ядовитого вонючего вещества? Уж лучше бы Вы прогнали Санина из Висбадена домой, от обеих любовниц, с ужасом от самого себя, страдающего, гадкого и не понимающего себя, а то выходит теперь, что человек этот способен одинаково вычмокивать вкус божественной амброзии и жрать калмыком сырое мясо… брр!
— П. В. Анненков. Письмо Тургеневу от 14 (26) декабря 1871 г.
Весь этот роман — правда. Я пережил и прочувствовал его лично. Это моя собственная история. Госпожа Полозова — это воплощение княгини Трубецкой, которую я хорошо знал. В свое время она наделала много шуму в Париже; там ее еще помнят. Панталеоне жил у нее. Он занимал в доме среднее положение между другом и слугой. Итальянская семья также взята из жизни. Я только изменил подробности и переместил их, потому что я не могу слепо фотографировать. Так, например, княгиня была по рождению цыганкой; я сделал из нее тип светской русской дамы плебейского происхождения. Панталеоне я перенес в итальянскую семью… Этот роман я писал с истинным удовольствием, и я люблю его, как я люблю все мои произведения, написанные подобным же образом.
— И.С. Тургенев (в воспоминаниях И. Я. Павловского)
Еще одна — теперь уже трансконтинентальная — история мучительной любви бесприютного русского эмигранта; точнее — воспоминание о ней. Поначалу от этой вещи, как всегда, отмахнулись, но вскоре из нее стали таскать детали западные и отечественные авторы: Леопольд Захер-Мазох подсмотрел здесь демоническую женщину Марью Николаевну, а самый скандальный прозаик Серебряного века Михаил Арцыбашев — имя для главного героя своего бестселлера «Санин».
— Тургенев без «Муму» // Bookmate
ЦИТАТЫ
Казалось, век стоял бы он так за прилавком да торговал бы конфектами и оршадом, между тем как то милое существо смотрит на него из-за двери дружелюбно-насмешливыми глазами, а летнее солнце, пробиваясь сквозь мощную листву растущих перед окнами каштанов, наполняет всю комнату зеленоватым золотом полуденных лучей, полуденных теней, и сердце нежится сладкой истомой лени, беспечности и молодости — молодости первоначальной!
Она мгновенно отбросила назад через плечо свою шляпу — и устремила на него глаза, доверчивые и благодарные по-прежнему. Она ждала, что он заговорит… Но вид ее лица смутил и словно ослепил его. Теплый блеск вечернего солнца озарял ее молодую голову — и выражение этой головы было светлее и ярче самого этого блеска.
Санин и она — полюбили в первый раз; все чудеса первой любви совершались над ними. Первая любовь — та же революция: однообразно-правильный строй сложившейся жизни разбит и разрушен в одно мгновенье, молодость стоит на баррикаде, высоко вьется ее яркое знамя, и что бы там впереди ее ни ждало — смерть или новая жизнь, — всему она шлет свой восторженный привет.
— Мама, — сказала Джемма, входя с Саниным в комнату, где сидела фрау Леноре, — я привела настоящего!
Она крепко пожала его руку своими красивыми, белыми, сильными пальцами. Ее рука была немногим меньше его руки — но гораздо теплей и глаже, и мягче, и жизненней.
Она ничего не говорила, не оглядывалась; она повелительно двигалась вперед — и он послушно и покорно следовал за нею, без искры воли в замиравшем сердце.
— Куда же ты едешь? — спрашивала она его. — В Париж — или во Франкфурт?
— Я еду туда, где будешь ты, — и буду с тобой, пока ты меня не прогонишь, — отвечал он с отчаянием и припал к рукам своей властительницы. Она высвободила их, положила их ему на голову и всеми десятью пальцами схватила его волосы. Она медленно перебирала и крутила эти безответные волосы, сама вся выпрямилась, на губах змеилось торжество — а глаза, широкие и светлые до белизны, выражали одну безжалостную тупость и сытость победы. У ястреба, который когтит пойманную птицу, такие бывают глаза.
ЕЩЕ РАЗ ИСТОЧНИК