ИДИОТ

«Идио́т» («Идіотъ») — российский драматический телесериал режиссёра Владимира Бортко, снятый по одноимённому роману Фёдора Достоевского.

О чем?

Князь Лев Мышкин возвращается в Россию из Швейцарии, где несколько лет лечился от душевного недуга. В Петербурге он попадает в дом своих дальних родственников – семьи Епанчиных. Чуткий и внимательный к другим людям он оказывается в круговороте страстей и интриг.

Почему это интересно?

Ольга Будина, воплотившая образ Аглаи Епанчиной, ранее появилась в эпизодической роли в фильме «Даун Хаус» (2001), который также является экранизацией романа Ф.М. Достоевского — «Идиот».

ИСТОЧНИК

1. Тайна осла

В гостях у Епанчиных князь Мышкин рассказывает, что после обострения падучей его отправили в Швейцарию:

«Помню: грусть во мне была нестерпимая; мне даже хотелось плакать; я все удивлялся и беспокоился: ужасно на меня подействовало, что все это чужое; это я понял. Чужое меня убивало. Совершенно пробудился я от этого мрака, помню я, вечером, в Базеле, при въезде в Швейцарию, и меня разбудил крик осла на городском рынке. Осел ужасно поразил меня и необыкновенно почему-то мне понравился, а с тем вместе вдруг в моей голове как бы все прояснело».

В этот момент сестры Епанчины начинают смеяться, поясняя, что они сами и видели, и слышали осла. Для жителей Центральной России в XIX веке осел был диковинным животным. Узнать, как он на самом деле выглядит, можно было из книг — например, из описаний путешествий по среднеазиатским регионам и южным странам. В Петербурге ослов наравне с дикими козами и другими редкими экспонатами помещали в зверинцы — небольшие пере­движные или стационар­ные зоопарки того времени.

Зато читающая публика знала, что осел — это дурак и символ глупости. Из ба­сен, переводившихся с французского, образ глупого животного пере­ко­чевал в другие литературные жанры и переписку. До 1867 года слово «осел» упо­треб­лялось исключительно как ругательство. Поэтому в разговоре Мыш­кина с княжнами и возникает путаница. Князь искренне рассказывает Епан­чиным о важном для него событии, а барышни издеваются, практически прямо на­зы­вая его дураком — никакой двусмысленности в их речи нет. Мышкин не оби­жается, фактически в первый раз на страницах романа стерпев прямое неза­служенное оскорбление.

2. Тайна смертной казни

Ожидая приема у Епанчиных, князь Мышкин заводит беседу о смертной казни с их камердинером:

«— И прежде ничего здесь не знал, а теперь столько, слышно, нового, что, говорят, кто и знал-то, так сызнова узнавать переучивается. Здесь про суды теперь много говорят.
— Гм!.. Суды. Суды-то оно правда, что суды. А что, как там, справедли­вее в суде или нет?
— Не знаю. Я про наши много хорошего слышал. Вот, опять, у нас смертной казни нет.
— А там казнят?
— Да. Я во Франции видел, в Лионе».

Далее князь начинает фантазировать о мыслях приговоренного к смерти в последние минуты перед казнью. Однако в 1860-е годы смертная казнь в России существовала. Согласно Уложе­нию о наказаниях уголовных и исправительных 1866 года, смертная казнь на­значалась за такие преступ­ления, как бунт против верховной власти, утаивание факта прибытия из мест, где буйствует чума, государственная измена, покуше­ние на императора. В том же 1866 году был казнен Дмитрий Каракозов, пытав­шийся убить Александра II, а член революционного кружка «Организация» Николай Ишутин приговорен к смерти (правда, потом это наказание было заменено пожизненным заключением). Ежегодно российские суды приго­варивали к казни 10–15 человек.

1 / 2Николай Ишутин. 1868 годoldserdobsk.ru2 / 2Илья Репин. Портрет Дмитрия Каракозова перед казнью. 1866 годWIkimedia Commons

Конечно, рассказ князя Мышкина о казни и его фантазия о последних минутах приговоренного — это история самого Достоевского, осужденного на смерть в 1849 году. Наказание ему заменили на каторгу, но «последние минуты» перед смертью ему пришлось пережить.

Почему же князь Мышкин заявляет, что смертной казни в России нет? Конеч­но, едва приехав из Европы, он мог не знать, что происходит в стране. Но поче­му же другие герои, живущие в Петербурге и окрестностях, соглашаются с ним и удивляются рассказам о заграничных экзекуциях? Ошибка ли это? Нет, не ошибка. Достоевский намеренно искажает реальность, чтобы поделиться своим опытом и в то же время избежать проблем с цензурой. Красочные опи­сания казни в России и переживаний русского приговоренного могли не про­пустить в печать, а если бы и пропустили, публикация обернулась бы пробле­мами. В начале 1860-х годов Достоевский уже с этим столкнулся. В журнале «Время», который он издавал вместе с братом Михаилом, вышла статья Ни­колая Страхова «Роковой вопрос» про Польское восстание. Уже после публи­кации текст сочли провокационным, и журнал был закрыт.

3. Тайна доктора Б-на

Восемнадцатилетний юноша Ипполит Терентьев болен чахоткой. При первом знакомстве с Мышкиным и другими героями романа в Павловске он расска­зы­вает всем, что умирает:

«…Чрез две недели я, как мне известно, умру… Мне на прошлой неделе сам Б-н объявил…»

Позже он сознается, что солгал:

«…Б-н мне ничего не говорил и никогда не видал меня».

Так зачем же он сказал неправду, кто такой Б-н и почему так важно было имен­но его мнение? Б-н — это Сергей Петрович Боткин, один из самых известных петербургских терапевтов того времени. В 1860-м Боткин защитил диссер­тацию, стал профессором и в возрасте 29 лет возглавил терапевтическую кли­нику, открыв при ней научную лабораторию. В разные годы у него лечились Герцен, Некрасов, Салтыков-Щедрин. Несколько раз к Боткину обращался и Достоевский. В 1867 году, в котором происходит действие романа, попасть на прием к знаменитому врачу было непросто. Он много работал в клинике, сократил личную практику и принимал пациентов вместе со студентами, наглядно объясняя методы и принципы работы.

Достаточно быстро у Боткина появилась репутация врача, который никогда не ошибается, хотя коллеги по цеху и журналисты пытались этот образ раз­венчать. В 1862 году якобы допущенная им ошибка едва не стала сенсацией. В клинику поступил молодой мужчина, у которого Боткин заподозрил тромбоз воротной вены. По тем временам это было смелое предположение — такая болезнь подтверждалась только после вскрытия, а диагностировать и лечить тромбоз тогда не умели. Терапевт предсказал мужчине скорую смерть. Время шло, пациент оставался жив, продолжая мучиться. Он протянул более 120 дней под постоянным наблюдением Боткина, пережил операцию, но потом все-таки умер. При вскрытии патологоанатом извлек воротную вену, в которой был тромб. Упоминая в разговоре Боткина, Ипполит пы­та­ется убедить своих собеседников, что действительно скоро умрет, и привлечь их внимание.

4. Тайна газеты Indépendance Belge

Главное СМИ романа «Идиот» — это бельгийская газета Indépendance Belge. Ее название упоминается в романе несколько раз, а генерал Иволгин и Настасья Филипповна — заядлые читатели этого издания. На газетной заметке завязана небольшая конфликтная сцена между этими двумя персонажами. Генерал, лю­бящий пофантазировать и выдать чужую историю за свою, рассказывает, как выкинул из поезда болонку своей попутчицы, обидевшись на замечание. Настасья Филипповна говорит, что несколько дней назад читала о таком же случае в газете.

Indépendance Belge — одно из самых популярных изданий того времени, с кор­респондентской сетью по всей Европе, особенно во Франции и Германии, мощ­ным новостным блоком и резкой левацкой позицией. В России ее читали, осо­бенно популярной она не была , но в кофейнях того времени — в XIX веке в подобных заведениях имелась подборка периодической печати для посети­телей — ее всегда можно было найти. Купив хотя бы чашку кофе, можно было получить доступ к иностранным газетам и журналам. Так и поступали многие студенты, иногда заказывая одну чашку на двоих или на троих.

Почему же из всех газет, доступных в Российской империи, Достоевский выбрал именно эту? Потому что сам читал и любил ее. С Indépendance Belge он познакомился еще в 1850-е годы в Семипалатинске, когда вышел с каторги и поступил на военную службу. Тогда он подружился с Александром Егоро­ви­чем Врангелем — чиновником Министерства юстиций, стряпчим уголовных дел. У Врангеля он стал одалживать книги и газеты, в том числе Indépendance Belge. Врангель выписывал еще немецкую газету Augsburger Allgemeine Zeitung, однако Достоевский увереннее читал по-француз­ски. Поэтому имен­но бельгийское СМИ тогда стало для него основным источником информации о европейских событиях. Ее же он читал во время работы над «Идиотом», находясь за границей, о чем неоднократно вспоминала его супруга Анна Григорьевна.

5. Тайна скопцов

Мы немного знаем про семью Рогожиных: это богатые петербургские купцы, глава семейства умер, оставив два с половиной миллиона наследства, а дом их, «большой, мрачный, в три этажа, без всякой архитектуры, цвету грязно-зеле­ного», находится на Гороховой улице. На нем князь Мышкин видит табличку с надписью «Дом потомственного почетного гражданина Рогожина». Звание почетного гражданина освобождало жителей города от рекрутской повин­но­сти, телесных наказаний и подушной подати. Но самое главное — это был знак престижа. В 1807 году были установлены особые правила для купцов: чтобы получить такое звание, нужно было 20 лет состоять в первой гильдии, а затем подать особое прошение в Сенат. Получается, что Рогожины либо достаточно старый купеческий род, либо же крайне успешный и не стесняющийся требо­вать себе почестей.

Еще при деде Парфена Рогожина комнаты в доме снимали скопцы, проповедо­вавшие аскетизм и безбрачие. Последнее подтверждалось и закреплялось буквально оскоплением — как мужским, так и женским. Секта существовала во многом благодаря покровительству со стороны известных купеческих семей, ценивших деловые качества скопцов. Сектанты держали меняльные лавки, но простым разменом денег не ограничивались, выполняя почти весь воз­мож­ный спектр банковских операций, в том числе по хранению денег. Специаль­ного и строгого законодательства для регулирования такой деятельности не было, и это открывало простор для серых финансовых операций. А бла­го­даря отказу от всех возможных страстей и вредных привычек скопцы были надежными партнерами.

Связь со скопцами может быть указанием как на то, что состояние Рогожиных отчасти накоплено с помощью незаконных схем, так и на то, почему отец семьи так обозлился на сына Парфена, когда тот потратил деньги на укра­шения для Настасьи Филипповны. Это не просто потеря богатства, но еще и поступок во имя плотской страсти.

6. Тайна золотых кистей

Рогожин в начале романа, рассказывая о том, что случилось с их семьей после смерти отца, ругается на своего брата и грозит ему уголовным преследованием.

«— <…> С покрова парчового на гробе родителя, ночью, брат кисти литые, золотые, обрезал: „Они, дескать, эвона каких денег стоят“. Да ведь он за это одно в Сибирь пойти может, если я захочу, потому оно есть святотатство. Эй ты, пугало гороховое! — обратился он к чиновнику.— Как по закону: святотатство?
— Святотатство! Святотатство! — тотчас же поддакнул чиновник.
— За это в Сибирь?
— В Сибирь, в Сибирь! Тотчас в Сибирь!»

Согласно уголовному кодексу XIX века, у Рогожина действительно была воз­можность (пусть и небольшая) избавиться от родственника и претендента на наследство.

Святотатство, к которому относилась и кража церковного имущества, считалось преступлением в России с XVIII века. За святотатство ссылали в Сибирь — срок ссылки зависел от характера преступления. Например, за похищение иконы из церкви давали пятнадцать лет, за кражу из церковного хранилища — 6–8 лет, и т. д.

Но гроб отца Рогожина, судя по всему, находился в их доме в Петербурге — поэтому брат смог срезать золотые кисти ночью. Преступление произошло не в церкви и не в церковном помещении, а потому суд интересовало вовсе не святотатство, а предмет кражи. И тут главный вопрос в том, когда это все произошло — до отпевания или после. Если после, то покров — освященный предмет, который использовался в церковном обряде: обрезание кистей обер­нулось бы каторгой. Если же до, то с помощью хорошего адвоката брат смог бы избавиться от обвинений Парфена.

7. Тайна убийства Настасьи Филипповны

«Я ее клеенкой накрыл, хорошею, американскою клеенкой, а сверх клеенки уж простыней, и четыре склянки ждановской жидкости от­купоренной по­ста­вил, там и теперь стоят», — рассказывает Рогожин князю Мышкину. Детали этого убийства Достоевский взял из реальной жизни.

Как известно, Достоевский использовал выдержки из криминальной хроники при работе над романом «Преступле­ние и наказание». Таким же был метод работы над «Идиотом». Достоевский тогда находился за границей и очень переживал, что утрачивает связь с роди­ной и книга не станет злободневной. Чтобы сделать роман современным и правдоподобным , он читал все попадавшиеся ему российские газеты, обращая особенное внимание на сообщения о громких происшествиях.

Герои романа «Идиот» активно обсуждают два криминальных случая. Первый из них — это убийство шести человек в Тамбове. Преступником был 18-летний юноша Витольд Горский, его жертвами — семья Жемариных, в которой он да­вал уроки. На суде обвинители пытались представить преступление как поли­тическое и идеологическое, однако не смогли доказать эту версию. Второй ин­цидент — это убийство и ограбление ростовщика в Москве, совершенное 19-летним студентом Московского университета, которому не хватало денег на свадьбу .

Но главным газетным заимствованием «Идиота» стало убийство Настасьи Филипповны. В 1867 году газеты сообщили об убийстве ювелира Калмыкова в Москве. Совершил его московский купец Мазурин. Как и Рогожин, после смерти отца он стал полноправным наследником огромного купеческого со­стоя­ния и большого дома, где в итоге и совершил свое преступление. Не зная, что делать с трупом, он первым делом пошел и купил американскую клеенку и ждановскую жидкость — специальный раствор, который применяли для борьбы с сильными неприятными запахами и обеззараживания воздуха. И если эта жидкость была уникальным в своем роде товаром, то выбор клеенок в ма­газинах был довольно широким. Тот факт, что и реальный убийца, и Рогожин выбирают именно американскую, которая обычно использовалась для обивки мебели, можно считать прямой отсылкой для читателей, знакомых с делом Мазурина.

К слову сказать, современники писателя почти никогда не обвиняли его в кро­вожадности, не концентрировали внимание на том, как подробно он описывает преступления, и не допускали, что он может на досуге продумывать убийства. Судя по всему, они сразу разгадывали все загадки, которые оставлял для них писатель.